17.11.2020
(10 декабря 1950 г., с. Ясное Знаменского района Алтайского края), заслуженный врач Российской Федерации. Родился в семье колхозников. Немец. Окончил Орловскую среднюю школу. В 1969–1971 гг. служил в Вооруженных Силах СССР. В 1977 г. окончил Алтайский государственный медицинский институт. Трудовую деятельность начал в должности врача-травматолога Рубцовской горбольницы, затем там же работал заведующим травматическим пунктом. С 1984 г. — главный врач медсанчасти завода «Алтайсельмаш», ныне городская больница № 2 г. Рубцовска. В 1998 г. окончил Всероссийский заочный финансово-экономический институт. В 2012 г. избран в состав Общественной палаты Алтайского края. Избирался депутатом Рубцовского городского и краевого Советов. С 2000 г. — помощник депутата Госдумы Н. Герасименко. Заслуженный врач Российской Федерации. Награжден знаками «Отличник здравоохранения», «Государственная Дума. 100 лет». Лауреат Демидовской премии, член Русского географического общества. Создатель Музея истории медицины Алтая. С 2015 г. — председатель исполкома национально-культурной автономии немцев Алтайского края. По личной инициативе профинансировал перевозку и реставрацию памятника П. А. Столыпину в с. Орлово Немецкого национального района.
НА ОПЕРАЦИОННОМ СТОЛЕ — ИСТОРИЯ
Иван Генрихович Беккер — создатель Музея истории медицины Алтая. Он успешно совмещает это увлечение с деятельностью главного врача муниципальной больницы №2 города Рубцовска. Ему 53 года. Окончил Алтайский медицинский и Московский заочный финансово-экономический институты. Свыше четверти века работает в клиниках Рубцовска. Заслуженный врач РФ, лауреат Демидовской премии Алтая 1996 г. Жена, сын и дочь также работают в медицине.
– Верно, что музей, созданный Вами, — единственный в стране?
– Насколько я знаю, это действительно так. Есть, конечно, музеи конкретных учреждений здравоохранения. До недавнего времени существовал Центральный музей истории медицины России, но сейчас его экспозиция свернута.
– Как же удалось выжить музею в Рубцовске? Ведь он занимает большой двухэтажный особняк в центре города. Подобные здания сейчас легко превращаются в магазины и офисы. Прекратили существование многие школьные, заводские музеи...
– Слава богу, наш музей удалось сохранить. Посещение Музея медицины Алтая включено в планы большинства учебных заведений города. Рубцовчане приводят сюда своих детей и внуков. Экспонаты музея востребованы в городах и районах края.
– С чего он начинался?
– С фотографии водолечебницы курорта Белокурихи. Этот экспонат хранится с 1971 г. Я тогда был студентом Алтайского мединститута, с тех пор занимаюсь историей отрасли.
– А она на Алтае начиналась с горно-заводской медицины...
– Поэтому музей охватывает историю врачебного дела на территории Алтайского горного округа. Между прочим, алтайские сереброплавильные заводы и рудники, согласно «Уложению» царицы Анны Иоанновны, обязаны были иметь госпитали или лазареты.
– Известно, что в 1771 г. в Змеиногорске произвели первый в Сибири опыт привития оспы — еще до открытия вакцинации. Успешную операцию делал подлекарь Тимофей Андреев над 69 взрослыми и малолетними.
– Более 250 лет назад, в 1751 г., была открыта школа при Барнаульском госпитале — второе после Москвы учебное заведение такого типа. Ее возглавлял штаб-лекарь Абрам Эшке. О дореволюционном периоде напоминают фельдшерская аптечка Эрманса, в которой сохранились даже ампулы с лекарствами, многие другие экспонаты нашего музея. Кое-что пришлось реконструировать. К примеру, госпитальную кровать делали с гравюры XVIII в. Большой интерес посетителей вызывают старые медицинские инструменты, приборы.
Каждая вещь в музее имеет свою историю. К примеру, в зале, посвященном здравоохранению в годы Великой Отечественной войны, можно увидеть самый обычный глиняный кувшин. Его лет десять назад принесла мне старушка. Говорит: «Я в войну санитаркой работала в госпитале. А когда раненых оперировали, каша остывала, и мы ее в горшке сохраняли».
– Скажите, а белый цвет всегда ассоциировался с больницей, с врачом или фармацевтом?
– Нет. Говорят, что Сталин приказал выбросить все небелые предметы из клиник, аптек, всех медучреждений. Но мы нашли и разместили в музее коричневые аптечные шкафы, сохранившиеся на курорте Лебяжье и в Шелаболихе.
– Что еще рассказывают экспонаты, документы об отношении правителей страны к медицине?
– Как известно, в августе 1910 г.ода Кулундинскую степь посетил тогдашний премьер Петр Столыпин. Между прочим, он подарил оборудование для больницы и почты общине села Орлово (ныне в Немецком районе), в котором я вырос. Спустя годы Никита Хрущев подарил Алтаю мединститут — это было ровно полвека назад, в 1954 г. По его же указаниям ряд лечебных заведений края получили оборудование.
– Алтайская медицина — это имена известных ученых, практиков и организаторов здравоохранения: династия Смирновых, Чеглецов, Неймарк, Баркаган, Форнель, Осипов...
– Нам удалось сохранить многое, что связано с их именами: личные вещи, документы, книги, воспоминания. Воссоздан кабинет Израиля Исаевича Неймарка, который еще в Ленинграде сделал первые операции на легком, — в этом нам помог его сын Михаил. Собрано немало свидетельств деятельности других известных алтайских медиков. Но обидно, когда видишь, что достойные имена предаются забвению. У бывшего главврача Железнодорожной больницы Мартына Борисовича Форнеля было хобби. Перед смертью он подарил Алтайскому госуниверситету большую коллекцию изготовленных им чучел птиц и зверей. А сейчас там даже вывески нет, что это его работы.
– В вашем музее немало экспонатов, посвященных фармации.
– Алтай — кладезь лекарственных трав. Аптечная система здесь была основана врачами, которые умели многое, в том числе и готовить медицинские препараты из местной растительности. Потом этим занялись гезели — аптечные ученики. Об этом периоде напоминает каменное здание бывшей аптеки, расположенное на улице Ползунова в Барнауле, которое пережило все потрясения. А напротив нее, в нынешнем парке Центрального района, был аптекарский сад, в котором выращивались лекарственные растения.
– Немало путешественников, ученых интересовались благодатными свойствами курортных мест на Алтае. Увы, широкого распространения курортология так и не получила. Тем не менее тысячи людей со всей Сибири каждое лето устремляются к соленым озерам Завьяловского, Благовещенского, Славгородского районов, лечатся их целебными грязями. Почему же это происходит, как правило, без наблюдения врачей, почти без участия местных властей и бизнеса?
– Потребность в алтайских курортах была осознана только в годы империалистической и гражданской войн. Появилось много раненых, которых следовало лечить. О целебных свойствах курортных сибирских озер к тому времени уже было хорошо известно. Нашлись и предприимчивые люди. Например, Николай Павлович Литвинов. Он арендовал земли на курорте Лебяжье (ныне в Егорьевском районе), поставил палатки и начал лечить сначала покалеченных солдат, а потом и туберкулезников. Примерно так появились Белокуриха, КучукСолоновка (на озере Кучук около сегодняшнего райцентра Благовещенка), Аул, Рахмановские ключи (отошли к Казахстану), Карачи (в Новосибирской области), Чемал (в Республике Алтай). Они послужили хорошую службу и в годы Великой Отечественной войны.
Но потом многие из них специализировались на лечении туберкулеза. Такие курорты финансируются только из бюджета, поступлений за счет продажи путевок нет. Поэтому исчезли курорт Кучук-Солоновка, некоторые другие, еще в 1930-х годах были свернуты и научные исследования. Известно, что алтайские грязи применяются в основном унифицированно: против остеохондрозов, артрозов, радикулитов, кожных и гинекологических болезней.
Что касается местных властей и бизнеса, то они, на удивление, безынициативны. Конечно, они могли бы предоставлять — к обоюдной пользе — услуги людям, которые приезжают подлечиться на берега известных озер.
– Но вернемся к сегодняшнему дню музея...
– Мы старались показать здравоохранение в неразрывном потоке сегодняшних задач и прошедших времен. История дает возможность понять, что у алтайской медицины были времена потруднее, чем сегодняшние: массовые эпидемии, разруха, голод, войны. Общество, включая и медиков, прежде некоторые проблемы просто старалось обходить молчанием. Например, половое воспитание детей и подростков — тема деликатная. Но мы ищем адекватные подходы к ее освещению, посвятили ей целый зал. Его посещают отдельно мальчики и отдельно девочки. По специальной методике доводим дифференцированно для различных возрастов угрозы наркомании, СПИДа — как и чем человек себя уничтожает. Стараемся показать также опасность отравления суррогатами алкоголя и травматизма. Непременно акцентируем внимание посетителей на позитиве — здоровом образе жизни: физкультуре, спорте, культурном досуге. Желающие могут здесь же записать адреса и телефоны спортивных и художественных школ, кружков, других учреждений культуры и спорта.
Анатолий МУРАВЛЁВ
Газета «Алтайская правда», 3 декабря 2004 г.
Иван Беккер: «Медицина — это не только проблемы, но и романтика, и искусство»
Профессиональный праздник медицинских работников приходится на лето, а это как раз сезон отпусков и у докторов. Но у главврачей с отпусками сложно: не только заботы о пациентах лежат на их плечах, но и проблемы докторов, и всего медицинского персонала. В этот праздничный день об алтайской медицине мы говорили с Иваном Генриховичем Беккером, главврачом городской больницы №2 города Рубцовска, лауреатом Демидовской премии за создание музея «История медицина Алтая».
– Иван Генрихович, все мы пациенты, и видим медицину только с этой точки зрения, но Вы возглавляет больницу, а значит, видите ее состояние в целом…
– Да, я уже много лет возглавляю городскую больницу и могу долго говорить о проблемах практической медицины. Но в праздник хочется вспоминать только хорошее. На сегодняшний день медицина в Алтайском крае находится на достаточно высоком уровне и не уступает таким центрам Западной Сибири, как Новосибирск, Омск, Томск. Благодаря программам технического перевооружения такие направления медицины, как рентгенология, эндоскопия и функциональная диагностика, вышли на новый качественный уровень.
Нас очень радует активное развитие медицины катастроф. Сейчас многие говорят о возрождении санитарной диагностики, но для Рубцовска, например, медицина катастроф стала намного актуальнее. Сегодня ее работа отлажена настолько, что она намного оперативнее авиации. Посудите сами: чтобы воспользоваться вертолетом, нужно позвонить, договориться, утвердить план перелета, уладить технические вопросы — на все это нужно время. А автомобили медицины катастроф всегда наготове, полностью оборудованные и укомплектованные, и здесь круглосуточно дежурят профессиональные реаниматологи.
– Как Вы оцениваете проекты, которые государство реализует в области медицины?
– Сейчас в медицину направляют беспрецедентное количество денег, и мы этому очень рады. Достаточно привести несколько примеров. Скажем, в прошлом году, благодаря губернатору Алтайского края Александру Карлину, мы вошли в программу «75 × 75», и нам выделили деньги из краевого бюджета на ремонт помещений больницы и техническое переоснащение. В этом году планируем завершить строительство корпуса Центра сосудистой патологии Рубцовского медико-географического округа, длившееся 20 лет. Центр рассчитан на два отделения — неврологическое и кардиологическое, а это в общей сложности 120 коек. Лечиться в нем смогут жители 12 районов Алтайского края, а это без малого 350 тысяч человек. Хочется, чтобы и сотрудники в новом Центре были молодые, талантливые и высокопрофессиональные. Это, кстати, приглашение для докторов, — с улыбкой в голосе говорит Иван Генрихович.
– Кстати, как сейчас обстоит ситуация с кадрами в медицине?
– С кадрами по-прежнему тяжело. Хочется, чтобы в медицину приходила молодежь, чтобы больше внимания уделялось не только высшему образованию медицинского персонала, но и послевузовскому на курсах повышения квалификации, сертификации кадров и получению допусков к работе.
– Чем, по-вашему, медицина может увлечь современных молодых людей?
– В профессии врача присутствует некая жертвенность, но медицина — это не только проблемы, но еще и искусство. Нет двух одинаковых диагнозов, как нет двух одинаковых больных — к каждому нужны свой подход и отношение. Увлеченность в нашей профессии — чуть ли не самое важное для профессионального долголетия. Еще медицина — это романтика. Наверное, именно поэтому не только я, но и моя жена, и дочь, и сын — медики.
Жанна ИВАНОВА
Газета «Комсомольская правда» на Алтае, 24 июня 2011 г.
История, собранная по крупицам
Музей истории медицины открыли в Алтайском государственном медицинском университете. Этого события преподаватели и студенты вуза ждали с нетерпением. Ведь так можно глубже изучить историю медицины, прикоснуться к приборам, которые использовали врачи прошлого столетия для лечения пациентов. Наука шагнула далеко вперед, однако у коллег из прошлого есть чему поучиться. Музей находится на четвертом этаже главного корпуса АГМУ. Его двери открыты для всех.
Открытие
В торжественной церемонии приняли участие ректор Алтайского государственного медицинского университета Игорь Салдан, ветеран Великой Отечественной войны Михаил Жуков и, конечно, основатель Музея истории медицины нашего региона Иван Беккер. Кстати, до этого момента учреждение находилось в Рубцовске. Иван Генрихович на протяжении тридцати лет был главным врачом городской больницы №2. Он — отличник здравоохранения, заслуженный врач Российской Федерации, лауреат Демидовской премии. В Барнаул привез коллекцию, которую собирал больше сорока лет. Это без малого 23 тысячи экспонатов!
После того, как перерезали красную ленточку, все зашли в большой и уютный зал со множеством старинных приборов, газетных вырезок, портретов именитых медиков. Ни один уголок не остался пустовать. Ректор АГМУ Игорь Салдан приветствовал гостей. Он отметил:
– Мероприятие приурочено к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. По поручению губернатора Александра Карлина мы открываем музей, который станет достоянием Барнаула, Алтайского края. Кстати, здесь также представлены экспонаты, собранные преподавателями нашего вуза в различные периоды времени. Важно, чтобы школьники, студенты знали историю военной медицины региона. В этом корпусе представлена лишь часть работ. Основная коллекция будет находиться в учебном корпусе на ул. Папанинцев.
Экскурсия
О каждом из раритетов Иван Беккер может рассказать подробную историю. Ему настолько дороги вещи, расположенные в музее. – К сожалению, из-за непростой финансовой ситуации в стране государство не может выделять достаточное количество средств на развитие библиотек, музеев. Эти учреждения уходят на второй план. Мне очень повезло, ведь медуниверситет пошел навстречу, предоставил помещения и создал необходимые условия для того, чтобы история медицины Алтайского края продолжала жить. К сбору экспонатов подходил разными путями. На базе Алтайского государственного медицинского института (ныне — университет) была военная кафедра. Многие предметы были собраны и сохранены преподавателями. Есть у нас и вещи, относящиеся к трудовой славе вуза. Неоценимую помощь в этом плане оказали активисты-стройотрядовцы, — подчеркивает Иван Беккер. От количества необычных предметов глаза разбегаются, сегодня такие разве что в военных фильмах можно увидеть. При виде жесткого и низкого стоматологического кресла, вернее, стула хочется, чтобы зубы не беспокоили как можно дольше! Голову удобно не откинешь, высота сиденья не регулируется. Металлические подлокотники слишком короткие, за них даже невозможно схватиться при сильной боли. В отдельном уголке расположили операционную. Наркозный аппарат в то время представлял собой проволочную маску с марлевыми слоями. Туда капали эфир. Анестезиологов раньше не было, поэтому процедуру осуществляла санитарка. Что касается хирургических инструментов, на вид остались прежними. Изменился лишь металл, из которого их изготавливают. Ксения Межевикина учится на первом курсе лечебного факультета АГМУ. Вместе с одногруппницами пришла посмотреть на раритеты. Девушка делится впечатлениями с «АП»:
– У меня особый интерес к экспозиции. Дело в том, что моя прабабушка в годы войны работала медсестрой. Родом она из Славгорода. Трудилась в одном из госпиталей, лечила тяжелых пациентов, подбадривала добрым словом. К сожалению, в 1943 г. бесследно пропала. Мне хотелось попасть в музей и хоть немного прочувствовать обстановку, в которой находилась прабабушка.
На стендах расположены портреты именитых алтайских ученых, врачей, которые внесли неоценимый вклад в развитие медицины на Алтае. Среди них Николай Пирогов, Израиль Неймарк, Александр Чеглецов. Здесь же изображен знаменитый хирург XX в. Сергей Юдин, которого в 1949-м сослали в Сибирь. Он находился в Бердске и тайком встречался с нашими медиками, передавал свой драгоценный опыт.
В большом зале мы нашли публикации «Алтайской правды» различных лет, где журналисты рассказывают о развитии медицины нашего региона, находят новые подробности из жизни ученых-медиков и об их прорывах в различных областях науки. В музее также сделали медицинскую палату времен 1940-х гг., в ней несколько кроватей, возле каждой маленькая тумбочка. Чтобы подчеркнуть душевность русских солдат, сюда положили гармонь. На входе висит самодельный рукомойник, рядом лежит кусочек мыла. В таких условиях на ноги поднимали наших защитников, большинство из которых снова отправлялись на фронт. Основную часть редких приборов, исторических реликвий, лекарств, инструментов времен Великой Отечественной войны преподаватели, студенты и гости смогут увидеть в ближайшее время в корпусе АГМУ на ул. Папанинцев.
Екатерина ЗЕЛЕНОВА
Газета «Алтайская правда», 30 апреля 2015 г.
Царские госпитали, житие святого и бюст Сталина
В Барнауле открывается Музей истории медицины Алтая
Музей истории медицины Алтая переехал из Рубцовска в медицинский университет Барнаула. Врач Иван Беккер создавал его больше 40 лет. В коллекции 23 тысячи экспонатов: исторические реликвии, старинные инструменты и лекарства, оснащение аптеки первой половины XX в., редкие приборы. Широко представлены материалы об участии медработников в Великой Отечественной войне, воссозданы операционная и палата передвижного госпиталя. Иван Беккер 30 лет был главврачом городской больницы №2 в Рубцовске. Отличник здравоохранения, заслуженный врач РФ, действительный член Российского географического общества, лауреат Демидовской премии. Сегодня он сам руководит расстановкой экспозиций: зал с госпитальной палатой расположится в главном корпусе, а остальные 20 тыс. экспонатов отправятся в здание на Комсомольском проспекте.
Восемь видов лихорадки
– В 1971 г. я поступил в этот институт, и мы поехали работать в совхоз. Директор нам подарил открытку с изображением старой радоновой лечебницы в Белокурихе. С этого первого экспоната и начался мой музей, — вспоминает Иван Беккер. — Это совпало с перевооружением медицины: ламповое оборудование заменяли аппаратами на микросхемах, и я считал своим долгом это все собрать и сохранить, хотя бы по одному образцу. С годами получилась огромная коллекция! Нет больше таких музеев, как наш, от Урала до Камчатки.
К фронтовому стоматологическому стулу с зажимами для фиксации головы прислонен стенд «Место подвига — Афганистан» с портретами симпатичных молодых докторов. В специальном шкафчике под стеклом — форма военного врача. Бюст Сталина временно стоит на подоконнике, позолота на нем слегка облупилась. Каждый экспонат рассказывает об определенном этапе жизни медиков края, из которых складывается история медицины в регионе. Ее путь уникален — в этом убежден доктор Беккер.
– Алтай — царская вотчина. Да, он немного побыл вотчиной Демидовской, но и в то время было «Уложение» царицы Анны, которым каждому заводчику предписывалось: имеешь рабочих — обязан иметь лазарет или госпиталь. Медицина была совсем другой. Воду держали в деревянных бочках, инструменты мыли в ведре, об антисептиках и обезболивающих вообще речи не было, — рассказывает Беккер. — Когда императрица Елизавета взяла это все в свои руки, на Алтае встал вопрос о сбережении рабочей силы. Людей приписывали к заводам и берегли.
Тамара Степанская, доктор искусствоведения, нашла для Ивана Беккера информацию об устройстве самого большого — на 250 коек — алтайского госпиталя того времени — Змеиногорского. Его строили из нескольких изб: рубили избу шесть на шесть, по длине бревна, потом сени, потом следующую… 60 коек в этих госпиталях были травматологическими, остальные ревматические и «надсадные». «Надсадиться» — значит, надорваться. Еще были лихорадочные койки, в те годы выделяли восемь видов лихорадки, и только теперь разобрались: одна лихорадка — туберкулез, другая — воспаление легких… В 1751 г. в пяти городах России, в том числе в Барнауле, были организованы госпитальные школы. Врачебное дело не считалось престижным, дворянские дети туда не шли — в ученики брали детей солдат, мастеров и горных служащих. Сначала они учили латынь, потом уже медицинские премудрости.
– В Барнаул приехал штаб-лекарь Абрам Эшке, который должен был все организовать, — рассказывает Беккер. — Кто-то из историков писал, что Эшке ни черта тут не сделал, а через пять лет его контракт кончился, и сюда прибыл Никита Ножовщиков, человек из народа. Есть даже упоминание о том, что он вместе с Ломоносовым учился в греко-латинской академии. Через два года Никита повез этих пацанов в Москву на экзамен — значит, они чего-то уже достигли, с нуля! Для алтайской медицины Ножовщиков значимая личность, потом он стал штабс-физиком в Москве — это все равно, что сейчас московский министр здравоохранения. В Гражданскую войну алтайская медицина, по словам Беккера, перешла на метод «кто что может». Не было оборудования, не хватало лекарств, да и рабочих рук не хватало. Описан такой случай: после Солновского боя под Волчихой раненому ампутировал плечо ветеринар — взял плотницкую ножовку, веревку, бутылку самогона и отпилил человеку руку. Удивительно, но тот солдат выжил. – Знаете, как Высоцкий пел: «Бежит по полю санитарка, звать Тамарка, в больших кирзовых сапогах». То есть, бежит обычная девчонка, ей выдали сапоги — и вперед, — говорит Иван Генрихович.
«Буду чтить учителя своего»
Иван Генрихович рад, что нашел в ректоре медуниверситета единомышленника, и перевез музей в Барнаул.
– Я думаю, что студентам это очень важно, — говорит он. — Половина выпускников убегают в торговлю: трудно каждый день заниматься вопросами, которые пахнут, которые давят на психику. И еще с этой нашей системой: полторы ставки, две ставки, ночные дежурства… Вплоть до того, что губернатор Кемеровской области врачей скорой вооружил — опасная работа! В нашей профессии надо выстоять, надо иметь внутренний стержень. Традиции в медицине должны быть сильны; не зря у нас в клятве Гиппократа «врача, научившего меня искусству, буду чтить, как отца». Это написано медиками за четыре века до нашей эры, этой клятве две с половиной тысячи лет, и она все повторяется: из века в век, от выпуска к выпуску. Чтобы свято чтить свое дело, в нем должна быть душа. Поэтому я убежден, что историю медицины нужно бережно хранить.
Истории, рассказанные вещами
Иван Беккер рассказывает об экспонатах своего музея.
1. Бюст Сталина.
– В Рубцовске есть совхоз-техникум. В годы войны там был развернут военно-медицинский госпиталь. Дочь начальника техникума Мальвину Северину призвали на фронт, она была санинструктором, воевала в одном полку с Александром Матросовым. После войны она всю жизнь посвятила детям: пионерам, комсомольцам. У Севериной была однокомнатная квартирка, заваленная всевозможными папками с газетными вырезками, у себя дома она все время проводила какие-то воспитательные мероприятия. И когда ее отец умер, она забрала этот бюст из совхоза-техникума, и он стоял у нее в квартире. Потом она отдала его нам как экспонат из военного госпиталя. Судьба Севериной была трагичной: пришла перестройка, все пионерские организации рухнули, и ее дом опустел. Через недолгое время она умерла.
2. Книга об алтайских священниках.
– Я много лет искал следы хирурга Валентина Войно-Ясенецкого, архиепископа Луки, в 1995 г. причисленного Русской православной церковью к лику святых. Он был жертвой сталинских репрессий и при этом лауреатом Сталинской премии. Однажды священник Георгий Крейдун передал мне свою книгу о священниках. Оказывается, в 1920-м г. Войно-Ясенецкий был епископом Алтайским и викарием Томским, и служил в этом сане 1–1,5 года. Когда его назначали епископом, московский патриархат потребовал, чтобы священник никогда не бросал хирургию.
3. Оборудование из Московского мединститута.
– В годы целины у каждого алтайского населенного пункта были шефы. Например, над деревней Новониколаевкой Рубцовского района шефствовал Второй Московский медицинский институт. Шефы были обязаны построить и оснастить в деревне больницу, они были типовые — такой буквой «п»: амбулатория, общетерапевтический стационар и родильный дом на пять коек. Кроме того, должны были нанять врачей, найти медсестер — поэтому в наших деревнях в то время работали врачи из Москвы. Среди экспонатов нашего музея есть книги с печатями Второго Московского медицинского института и оборудование из операционных.
Лариса ХОМАЙКО
«Русская планета» (rusplt.ru), 7 апреля 2015 г.
